По мотивам фильма режиссера Николая Губенко 1980.
Великолепные актерские работы. Пронзительная печаль по ушедшим в прошлое эмоциям "отдыхающих" в санатории. Простая, вроде как совсем ни о чем, история нескольких дней из жизни которой уже нет, в стране которой уже другая. А почему-то задевает. И печально, что не разгадать обаяние этого фильма.
Автор сценария: Николай Губенко
В главных ролях: Регимантас Адомайтис, Жанна Болотова
Оператор: Александр Княжинский
Композитор: Исаак Шварц
Размышлизмы от "Poklonnik"
Советские фильмы как кубик Рубика. Поворачиваешь блоки, высвечиваются разные грани, комбинируешь, а разгадать трудно, составить идеальную картинку соотношения граней. Потому каждый раз возвращаешься на новом этапе своего развития и познания мира к Советским фильмам. Особенно тяжело разгадать до конца - это может привести к депрессии - вот он пазл жизни, вот оно как оказывается и нечего больше сказать. Игра сделана.
И учитывая, что игра жизни печальная, то можно впасть вообще в отчуждение от жизни, что не суицид, а хуже - разгаданность. И тогда понимаешь, что Зилов, Гуров, Алексей Сергеевич Павлищев, Лаврецкий - это архетип русского духа, который разгадал жизнь. Тот архетип, что заставил молодого гусара Минского изгнать отца-станционного смотрителя - надоело. Этот неразгаданный станционный смотрит-Эль - смотрит БОГ - русской истории.
Станции, остановки, полустанки, а всё тшета и суета. И вот Зилов, упав в эту яму осознания, поднимается и идет на охоту - ведь надо, таковы правила игры смотрит-Эль. Зилов подчинается охоте. Таковы правила Онуриса. Зилов идет за Аресом, а жаль. Ведь у русских возник свой настоящий архетип, что не найдешь на Олимпе. Если он там есть на Олимпе, то подскажите, кто он тот герой? Причем вырос этот архетип конечно же из Онегина и его модного сплина, но неожиданно возгонка твердого, снобистского сплина возвела его во что-то большее, духовное, эфирное под влиянием Татьяны. Такой архетипичный русский дух имеет свою весталку-богиню.
Но мы вернемся в 1980 год выхода фильма. Адомайтис и Болотова возвышаются в своей утонченной интровертности надо всеми. Божественная пара разгаданности жизни зажаты между ничтоже сумнящимися. Вокруг них закручено колесо жизни - некто, кто разъезжает по заграницам - механизаторы в Италии, повар в Дании.
Кстати почему такой разброс? Может быть намек на будущую заварную политику. Механизатор генсек отправится в Италию к Папе Римскому, а некто повар к протестантам? Италия - католики, Дания - протестанты. Некие нити вечного кружения католицизм, протестантизм, православие уже распростершие свои крыла над Россией? Ну в самом деле не для того же, чтобы посмеяться над провинциализмом русского крестьянина, которому Италия - это стоящие колом в желудке спагетти, что по-крестьянски верно.
А откуда вообше вся Европа появилась? Смотрите, господа, картины Босха, чтобы понять животную суть Европы. И правильно заметила интровертная Надежда, говоря механизатору: "Вы наш кормилец". Тем самым она пресекла из своего нутра насмешку над нашим крестьянином. Гораздо опаснее трио повар-Марго-Толик Чикин. Разлагающее общество трио. И здесь можно только аплодировать Губенко, как он тонко разделил интеллигенцию - есть и есть. Есть великая интровертная интеллигенция, архетипичный дух разгадки России, и есть так называемая гнилая, разлагающая интеллигенция - архетипичный дух Пана. "Он родился с козлиными ногами, длинной бородой и рогами, и тотчас же по рождении стал прыгать и смеяться.
... Пан был богом-покровителем стад". Именно Пан пасет овец. Именно такая гнилая интеллигенция влияет на массы, которые пойдя за ней, на чем свет стоит потом клянут интеллигенцию, не замечая, что сами как овцы пошли за Паном, а не за львиной великой интеллигенцией интровертов, мучающихся приближением к разгадке русской космогонии, русского Бытия. "Из жизни отдыхаюших" - это великая трагедия русского идеологического Бытия на разрыв души со своими овцами и пастухами.
Фильм, достойный 1980-ого года, когда вышла целая плеяда предвестником, прорицателей нашего будушего, что сделали советское кино Оракулом. Повар-дипломат весь фильм взывал к представителю искусству - пригласи цыган. Уж не для гадания ли на кофейной гуше нашего будушего? Цыганский танец в конце фильма, закруживший всех и сидящий в стороне Павлищев. Что это? Коловрат русской истории? Вхождение в экстаз очередного исторического витка, выход из представившегося нам исторического отдыха, опьянение свободой. Впрочем, что я вам буду описывать 90-ые.
Фитнес по совецки под аккордеон - а что тут плохого? На воздухе под аккордеон лучше, чем в спортзале под наушники. Но Евгений прав в другом, что фильм хоронил советское пространство и сейчас, когда его, то есть пространства, уже нет, фильм так и воспринимается в сознании Евгения - право смотреть на него с амбициями и снобизмом 2011 года. Жаль, конечно, но как говорится, сами и прокладывали эту дорожку в 1980 году - дать потомкам право на амбиции и снобизм в отношении СССР.
И всё-таки этот фильм - парафраз на тему "Дамы с собачкой". Архетипичность сюжета разыгрывания влюбленности в кислотной среде. "Ромео и Джульетта", "Отелло", "Дама с собачкой", "Из жизни отдыхающих" - равенство по принципу реализации интра в экстра.
Любовь - это Интровертность. Среда - это экстравертность.
Фильм "Из жизни отдыхающих" сумел выдавить из себя эту философию жизни и явил нам яркий ограненный бриллиант темы "интроверсия — экстраверсия". Пожалуй этот фильм закрыл эпоху волевых интровертов. И закрыли её самые стильные актёры этого жанра - Адомайтис и Болотова.
Интровертность впору назвать жанром, а не просто красками из палитры мастера. Жанр - это род искусства. Обращение в себя вызывает к жизни целый жанр - философия личности. Пожалуй все фильмы являются разным взвешенным состоянием внутреннего и внешнего локуса контроля героев.
Если больше внутреннего, то мы называем это философским жанром - "Солярис", "Сталкер", больше внешнего это уже публицистика - "Обратный отсчет", "Голубка". Часто используется некая нарочитая мешанина, что должна подчеркнуть неразрывность внешнего и внутрененго локуса контроля - "Юркины рассветы, "Вас ожидает гражданка Никанорова", "Здравствуй и прощай".
За некоторые фильмы просто стыдно насколько внутреннний и внешний локусы контроля подыгрывают друг другу. Тогда мы называем это неправдой жизни, непониманием сути. "Из жизни отдыхающих" явил нам самую интравертную пару Советского кино. Они сами сознательно избрали этот путь по минному полю взаимодействия с другими людьми.
Стильность именно в тихом прохождении их ледокола через льды. Центральная фраза фильма - "А вот едет человек ни на кого не похожий" - это герой Адомайтиса о блондине на велосипеде. Блондин на велосипеде - это индикация умения быть интровертным и извлекать из себя необычное через соприкосновение с необычным человеком. Также как сейчас аккордеон из далекого 1980 года - это наше уже умение быть интровертными в наше экстравертное время. Уменеи восхититься аккордеоном как вещью в себе, хранящей сущность, не похожую на современность. В этом и беда современного кино - оно слишком эксравертно.
И закрывая великую эпоху волевых интровертов, гиперборейцев глубины осознания, пара Адомайтис-Болотова возвышаются своей архетипичностью над нами, аж дух захватывает, когда смотришь на них снизу вверх - для тех, кто понимает.
