По мотивам фильма режиссера Евгения Карелова 1968 года создания.
Трудно осозновать, что споры русских людей начавшиеся сто лет назад все еще не закончены. И вновь с оружием в руках, как и тогда, приходится отстаивать свой мир. А гибнут русские люди...
"Служили два товарища"
СССР. 1968. 93 минуты. Киностудия «Мосфильм»
Режиссёр Евгений Карелов
Автор сценария: Юлий Дунский, Валерий Фрид
В главных ролях:
Ролан Быков, Олег Янковский, Владимир Высоцкий и др.
Оператор: Михаил Ардабьевский
Тексты
... Авторы фильма полны любопытства и той особенной серьезности, какая бывает у людей, умеющих всюду замечать смешное и хорошо, без нажима рассказывать о нем. Их пленяет вид фанерного аэроплана и облик импозантного, страшно вежливого летчика, которого хочется по-старому назвать авиатором. Они с интересом вслушиваются в медленные разговоры махновцев, взявших Некрасова и Карякина в плен, а потом с философским спокойствием упустивших их из-под самого носа. Их смешит энергичный доктор, который на досуге читает бойцам лекцию в стихах. Они любуются молодостью Красной Армии, молодостью ее совсем не молодых по возрасту командиров и бойцов, простотой их отношений. И постепенно начинаешь понимать, что эти наблюдения, так легко, без усилий дающиеся авторам, эти детали удивительно яркого быта, эти смешные реплики, услышанные вроде бы мимоходом, случайно, на самом деле далеко не случайны. И безногий командир, вспоминающий о своем увечье, кажется, только тогда, когда ему нужно сесть на коня, и пожилой авиатор, и бойцы, ко торым не терпится скорее взять Крым, и музыканты маленького оркестра — все эти эпизодиче ские персонажи, порой не имеющие даже текста, на самом деле отнюдь не статисты, переодетые в форму тех лет, а люди со своими биографиями, с прошлым и будущим, истинные дети своего времени, воплотившие в себе очень разные его черты.
ХЛОПЯНКИНА Т. На той далекой, на гражданской… // Советский экран. 1968. № 22
О роли Олега Янковского
Он сыграл Некрасова как будто неприспособленным интеллигентом, не вполне вписывающимся в обыденные представления о революционном бойце. Так родился еще один важнейший мотив — человека на своем месте, в праве на которое ему отказывают, или, во всяком случае, сомневаются. Ведь и более поздние его персонажи, сочетавшие в себе душевную органику и возможность срыва, ранимость и натренированное самообладание, оставались уязвимы с точки зрения расхожего здравого смысла.
Несостоявшаяся профессия Некрасова — «съемщик»-документалист — как бы наметила существо будущих ролей Янковского, ставшего «хроникером» нашей жизни двух последних десятилетий. В этой ранней роли обнажилось и лирическое начало артиста. Глаза — шире, не прикрытые еще всем теперь знакомым прищуром. Улыбка — впол-лица, припухлая нижняя губа по-детски выдвигается вперед в моменты недоумения. В Некрасове угадывалось и нечто сходное с тем, что осталось в наших воспоминаниях от образа Олега Даля: неуспокоенность и печаль светловолосого вечного мальчика, этой тонкой косточки. Человека с мелькнувшей затравленностью в глазах и бесстрашным предчувствием порога, за которым не-жизнь или другая жизнь. Постоянное смешение обреченности и победительности — свойство позднейших героев Янковского.
АБДУЛЛАЕВА З. Вне игры // Искусство кино. 1988. № 2
О роли Владимира Высоцкого
Лучшего из белых офицеров, мне памятных, сыграл Владимир Высоцкий в фильме «Служили два товарища». Высоцкий вообще не очень умел видеть в персонаже «другого человека»: это было не дефектом, но свойством актерской натуры (в песнях он делал это легко и превосходно). То, что не выходило у него «от себя», получалось средне; то, что выходило (Гамлет, Жеглов, Свидригайлов), отдавало гениальностью. Роль в «Двух товарищах» гениальной не стала, но оказалась едва ли не единственной в своем роде. Высоцкому не понадобилась ни одна из шаблонных маркировок «хорошего белого» — он не наделил своего героя ни чувством ностальгии, ни изяществом манер, ни героическим пессимизмом. Он взял простую тему: мужественный человек должен потерять все, что было важным, родным и радостным. Нарушить присягу, бросить любимую, застрелить боевого друга (в фильме никого из персонажей не жаль так, как коня Абрека). И после всех этих саморазрушительных измен покончить с собою.
СОКОЛЯНСКИЙ А. Белая гвардия и народная воля // Искусство кино. 2004. № 1
... Никто не ждал, что поручик Брусенцов в фильме «Служили два товарища» станет столь глубоким актерским созданием. Партнеры говорят, что все произошло от совпадения роли со стихийным, «нутряным» темпераментом Высоцкого. Стихия в нем, действительно, жила. Но, как обнаружил экран, было и другое. Равнодушие ко всем накопленным в подобных ролях приемам; способность пройти мимо этих штампов, даже краем их не зацепив, в момент наивысшего буйства темперамента — подсознательное ощущение кинокамеры и той точной меры, которая нужна кинопленке. Все это есть не что иное, как высший актерский профессионализм.
Он получал достаточно формальные задачи: перекричать толпу на пристани, провести через эту толпу коня и. т.п. Экран обнаружил, насколько неформально, осмысленно и одержимо выполнял все это Высоцкий. Ему дали коня. Он взял его так, как берет лошадь только тот, кто связан с ней жизнью. Взял и приблизил к себе конскую морду, как потом делал это только в песнях. Конь и человек слились в одно. И на экране конь стал символом жизни. Естественное и прекрасное братство коня и человека. Кончалось смертью — человек, потерявший веру, своей рукой уничтожал и этот высокий природный союз, и самого себя. Высоцкий играл трагедию, безо всяких на то поправок, — крупно, резко, до конца. Роль Брусенцова осталась лучшим его созданием на экране.
История написания песни "Оплавляются свечи..."
"ДЕЛА ДАВНО МИНУВШИХ ДНЕЙ" (1972)
В этом фильме участие Высоцкого как актёра не планировалось с самого начала, но режиссёр фильма попросил написать песню. Песня была создана, а музыку к ней написал композитор И. Шварц, о чём он позднее вспоминал так:
"Познакомился я с Володей где-то в начале 70-х годов. Произошло это в новом кафе "Ленфильма", где мы встретились по совершенно конкретному делу: для кинокартины Владимира Марковича Шределя (кстати, страстного Володиного поклонника) необходимо было написать песню. По идее картины это должно быть такое танго, которое поёт офицер царской армии. Всё действие фильма происходит при Советской власти, во времена НЭПа, но песня должна быть старая. (…) Меня Шредель попросил сочинить музыку и предложил, чтобы Высоцкий писал слова.
Честно говоря, меня это несколько удивило. Я подумал: как же Володя сможет написать нечто совершенно другое — отличающееся от его творческой манеры?
Однако он написал совершенно изумительные по точности, по схваченному образу, по характерности стихи — но совершенно чуждые, на мой взгляд, ему по тогдашнему социальному, если можно так выразиться, направлению его творчества. Получилось что-то типа безнадёжного жестокого офицерского романса в стиле Вертинского.
Я бы даже назвал это стилизацией, однако чрезвычайно талантливой, со стопроцентным попаданием в яблочко темы.
... к нам пришел Женя Карелов и говорит: «Ребята, скоро будет юбилей Перекопа, давайте сделаем картину — там же масса интереснейших вещей была. Я вот недавно читал мемуары...» И рассказывает нам те две истории, которые одна к одному вошли потом в картину. Как офицер пристрелил своего приятеля, потому что принял пистолет за зажигалку. Ну и вторая...
Мы согласились. Причем очень быстро мы поняли, что нам неинтересно показывать просто противостояние белых и красных. Интереснее было разбирать самих людей, находящихся вроде бы по одну сторону и делающих одно дело, но с совершенно разным его пониманием. Интересно было раскрутить и всю эту экзотику перекопской битвы, когда там очень разные части стояли, в том числе и махновцы в качестве союзников красных.
Но нам нужно было как-то выделить наших героев, придумав им какую-то нерядовую профессию. Можно было сделать их разведчиками, но это был уж очень избитый ход. Вот тогда мы и придумали, что один будет оператором. Уже потом с интересом прочитали о себе, что будто мы использовали тут автобиографию знаменитого Эдуарда Тиссэ, который начинал с кинохроники. Вот эта находка, что один из героев — оператор, оказалась очень удачной. Мы не все сразу афишировали, чтобы сценарий проскочил, назвали его поначалу даже "Последний бой". Это уж потом появилось легкомысленное "Служили два товарища", как и одноименная песенка, которую мой родной дядя Гриша не раз мне напевал, когда я был еще мальчишкой. Кстати, исполнитель этой песенки по фильму Олег Янковский, как выяснилось, не может запомнить и трех нот. Тогда пригласили спеть песенку на титрах Толю Кузнецова. Тот спел, но спел ее уж как-то очень по-актерски, с переборчиком. Режиссер плюнул, решил вообще от нее отказаться. Но уж очень хотелось, чтобы она все же прозвучала. Положение спас Ролан Быков, он напел ее как надо, очень точно она легла.
Композитором фильма был Птичкин, но именно эта песня — не его. Это песня народная. Мы ему напели и другие концертно звучащие в фильме мелодии: "Комроты, да эх пулеметы" и прочее. Птичкин замечательно этим материалом распорядился. А сам он совершенно грандиозный марш накатал. Я даже удивляюсь, что он еще не вошел в репертуар наших военных оркестров — великолепная штука, и стилизован так точно...
ФРИД В. После «сказки»… // Киносценарии. 1998. №
... Тем, что Некрасов получился, я обязан прежде всего режиссеру Карелову. Хотя к тому времени на экраны уже вышел «Щит и меч», все же именно эта роль начала мой путь в кино, и по-настоящему терпкий вкус актерской работы я вкусил на этой картине.
Мой герой оказался на редкость неразговорчивым. Он больше слушал, наблюдал. Переписав в тетрадку текст роли, я, помнится, даже растерялся: вся роль уместилась на одной страничке.
Как же ее играть? Что это за человек? Ведь актеру надо знать характер своего героя не в общих чертах, а в конкретных деталях, в жизненных, бытовых подробностях. Но у Некрасова характер проявляется вовсе не в исключительных ситуациях, не в действенных поступках.
«Служили два товарища в однем и тем полке» — так поется в старой песне.
Порывистый, беззаветно храбрый, но малограмотный, познающий явления скорее интуитивно, нежели осмысленно,— это Иван Карякин.
Мягкий, чуть медлительный, смущающийся от грубых шуток и таящий деликатность под маской бравады, — это Андрей Некрасов.
Служили они оба революции, но цели ее понимали по-разному.
Вдумываясь в контрастные характеры этих людей, постигая их взаимоотношения, зритель должен был ощутить силу идейной убежденности, преданности революции в каждом из них. И почувствовать, насколько необходимы всем нам сегодня именно некрасовские качества, его подход к жизни. Успех здесь определялся не столько уровнем профессиональной подготовки актера, сколько способностью внутренне разделить мироощущение героя.
Постепенно для меня становилось все очевиднее, что высокие человеческие качества Некрасова смогут стать понятными, узнаваемыми, если их выразить негромко. Сплав обыденного и высокого должен был подчеркнуть достоверность героя. Пусть у зрителя возникнет ощущение того, что экран рассказывает не о каком-то исключительном человеке, а о простом, рядовом солдате революции.
Так была найдена манера поведения Некрасова. В нем живет спокойная уверенность в своей правоте. Она от величайшего уважения к человеческой личности и человеческому достоинству. Некрасов хочет понять людей, остерегаясь скоропалительных выводов. Когда его друг берет на мушку незнакомца, заподозрив в нем переодетого офицера, Некрасов останавливает его: а вдруг это не враг! И падает, пронзенный пулей... [...]
ЯНКОВСКИЙ О. Рядовой революции… // Советский экран. 1977. № 21
История создания фильма.
... "Служили два товарища" о дружбе между двумя красноармейцами. Естественно главные роли у Янковского и Быкова. А роль Брусенцова сократилась незначительно. Она не была главной, она просто вылезла на первый план.
Слово одному из авторов сценария Валерию Фриду:
"...Роль Брусенцова он сыграл превосходно,и, кажется, сам остался доволен этой работой. Правда, существует легенда, будто в готовом фильме линию Брусенцова по приказу начальства сильно сократили, вырезав всё самое интересное. Жалко разрушать миф, но, что поделаешь, приходится... При окончательном монтаже выпали два небольших эпизода, и вовсе не по указанию свыше. Каждый, кто хоть немого знаком с кинопроизводством, знает: в отснятом материале часто возникает другой ритм, другие акценты - не те, что были в сценарии.
Так и здесь: линия Брусенцова вылезла на первый план. Отчасти благодаря яркой игре Высоцкого, отчасти потому, что у Янковского и Быкова, игравших Некрасова и Карякина, по разным причинам выпало несколько сценок. И чтобы исправить крен, режиссер - при полном нашем понимании и с нашего согласия - вырезал сцену в каюте катера, где Брусенцов объясняет сестре милосердия Саше, как важно после ухода из Крыма не потерять себя в каком-нибудь Лондоне или там Лиссабоне, остаться Белой гвардией, быть, как пули в обойме, - всегда вместе, всегда наготове... Отличная получилась сцена! Но раз уж надо было чем-то жертвовать, мы решили - с болью в сердце - отказаться от этого куска: характер поручика был уже сделан в других эпизодах.
А еще одну сцену, которая очень эффектно выглядит на сохранившихся фотографиях, пришлось вырезать по совсем другой причине. В павильоне построили декорацию ресторана, куда разгневанный Брусенцов должен был въехать верхом на своем Абреке. Высоцкий играл хорошо, а лошадь плохо: шарахалась из стороны в сторону, не хотела в нужных местах вставать на дыбы. Словом, эпизод не получился. Пришлось заменить его коротенькой и довольно суматошной сценкой на натуре, где Брусенцов подскакивает к какой-то веранде и выкрикивает оскорбления в лицо растерявшемуся генералу.
Вот и все. Других купюр не было"
Снежана Павлова
К слову
Вот что рассказывал во время своих концертов Владимир Семенович о своей работе в фильме «Служили два товарища». – Роль, которую я там сыграл… к сожалению, от нее осталась третья часть, – говорил Высоцкий. – Даже по этой части, кто видел, может судить, что это был очень интересный образ. У меня почти ничего не осталось из-за того, что у нас права голоса нет. Они посмотрели–- получилось, что этот белый офицер – единственный вел себя, как мужчина. А остальные...
Один там молчит, а другой все время пытается нас потешать. Очень проигрывают Быков и Янковский, но не они как артисты, а их персонажи рядом с моим. И поэтому что, значит, делать?
Ножницы есть... И почти ничего не осталось от роли. Я думал, что это будет лучшее, что мне удастся вообще сыграть когда-нибудь в кино. И так оно, возможно, и было бы, если бы до вас дошло то, что было снято. Но этого не случилось…
О съемках с Высоцким на старом морвокзале вспоминает одесский преподаватель.
«Служили два товарища» – знаменитый фильм о событиях гражданской войны снимался в Одессе. Актеры были подобраны лучшие: Олег Янковский, Ролан Быков, Анатолий Папанов, Николай Крючков, Алла Демидова, Ия Саввина, Николай Бурляев. Сыграл в картине и Владимир Высоцкий. Многим запомнилась его роль поручика Александра Никитича Брусенцова. Кстати, сценаристы намеренно дали эту фамилию герою Владимира Семеновича. Таким способом они пытались отыскать в ГУЛАГе Сашу Брусенцова, геройского парня, бывшего лейтенанта. Валерий Иванов, преподаватель Одесского художественного училища им. М. Б. Грекова впервые делится с широкой публикой атмосферой съемок этого фильма
– Когда в Одессе снимали фильм «Служили два товарища», в 1968-ом году, я работал преподавателем – заведующим детским сектором в парке Победа (сейчас – Дюковский парк) и одновременно осенью подрабатывал на съемочной площадке. В картину меня пригласила ассистент режиссера по массовке, знакомая девушка с нашей улицы.
На пробах меня спросили: «Портянки умеешь наворачивать?». А я вернулся только из армии. В общем, всех, кто умел это делать, взяли на эпизодические роли. Мы изображали уходящих русских солдат. Я был в фуражке, гимнастерке и в лаптях.
Этот эпизод должен был сниматься на Сабанеевом мосту. Но так нас в этот день, для меня первый съемочный, и не задействовали. Второй съемочный день случился через неделю, уже на спуске Вакуленчука (ныне Польский). Мы поднимались вверх, а герой Ролана Быкова с лошадью и таратайкой ехал мимо нас – красногвардейцев, идущих строем.
Я себя потом видел на экране: мелькал несколько раз. Встреча с Высоцким произошла позже. Была глубокая осень. Съемки проходили на старом одесском морвокзале – он находился тогда на территории порта недалеко от Воронцовской колоннады. Там стояло судно, на котором по сюжету фильма белогвардейцы из Крыма сбегали за границу. На этот раз я изображал молодого белого офицера – мне надели сапоги, шинель и фуражку – который дерется у трапа за возможность пробраться на судно.
И вот уже шел пятый час съемки, было очень холодно. И режиссер Евгений Карелов сказал так: «Кто первым прорвется на судно – тот может прятаться и отдыхать». Я взял два номера альманаха «Песни и мелодии из кинофильмов» (в нем были напечатаны все тексты и ноты песен из фильма «Вертикаль», после которого о Высоцком узнали во всем СССР) и пошел на судне искать Высоцкого. Один альманах был для старосты Светы: она меня прикрывала, так как у меня было много пропусков из-за съемок, работы во время учебы на филфаке на 2-ом курсе университета имени Мечникова.
В этот день как раз снимали эпизод, как Высоцкий прощался с лошадью (его верный конь Абрек бросается в воду за судном, на котором уплывает Брусенцов, и плывет за ним. Выдержать этого Брусенцов не в состоянии.
Он стреляет в себя и падает за борт. – прим. ред). Он был в каюте, выглядывал из нее, смотрел на лошадь, а потом выходил к борту, стрелял себе в голову и падал в воду. Но в такой холод вместо Высоцкого падали дублеры.
Снимали несколько эпизодов, и им наливали сто грамм водочки, так как вода была холодная. Я нашел каюту (из которой сделали гримерку) к Высоцкому, там сидели знакомые мне девочки – ассистентки.
Я обратился к ним с просьбой прорваться к Высоцкому. Увидев меня, он мне сказал: «Как Вы мне все надоели. Кто ты такой?». А я говорю: «Я снимаюсь в эпизоде, я студент, и у меня просьба взять у Вас с автограф для старосты».
Я ему показал этот альманах, а он удивился, что у него такого нет. «Это Вам», – и подарил ему! Попросил оставить автограф на втором экземпляре альманаха. Он надписал «Светлане», поставил подпись и дату. Светлана с ценным альманахом уехала в Израиль, а я через некоторое время бросился искать такой же альманах для себя в магазинах и университетской библиотеке, но его уже не было.
