Автор сценария — Алексей Пантелеев
Режиссёр-постановщик — Геннадий Полока
Главные операторы — Дмитрий Долинин, Александр Чечулин
Художники — Николай Суворов, Евгений Гуков
Режиссёр — Григорий Цорин
Композитор — Сергей Слонимский
Звукооператор — Галина Гаврилова
Монтажёр — Александр Ивановский
Костюмы — Елена Амшинская
Грим — Е. Борейко
Оператор — Н. Родионов
Редактор — Михаил Кураев
Ассистенты:
режиссёра — В. Журавлёва, И. Иванов
оператора — В. Соловьёв
художника — Б. Дышленко
Симфонический оркестр Ленинградского Малого академического театра оперы и балета
Дирижёр — Лео Корхин
Директор картины — Иосиф Шурухт
В фильме звучит также, в исполнении Сергея Юрского, романс Н. В. Кукольника «Virtus Antiqua» («Прости! Корабль взмахнул крылом…») на музыку М. И. Глинки.
Сергей Юрский - директор школы индивидуально-социального воспитания имени Достоевского Виктор Николаевич Сорокин
Юлия Бурыгина - преподавательница немецкого языка Элла Андреевна Люмберг (она же Эланлюм)
Павел Луспекаев - преподаватель гимнастики Константин Александрович Медников (он же Косталмед)
Александр Мельников - преподаватель истории Александр Попов (он же Алникпоп)
Анатолий Столбов - преподаватель словесности Павел Иванович Ариков (он же Палван)
Георгий Колосов - татарин, сторож и дворник Мефтахудын
Вера Титова - повар Марта
Виолетта Жухимович Тоня Маркони
Лев Вайнштейн - Григорий Черных (он же Янкель)
Виктор Перевалов - Гога
Анатолий Подшивалов - Николай Громоносцев (он же Цыган)
Юрий Рычков - Карл-Мария Эрнст Готфрид Генрих Дитрих Кауфман фон Оффенбах
Александр Товстоногов - Георгий Джапаридзе (он же Дзе)
Вячеслав Голубков - Георгий Ионин (он же Японец)
Артур Исаев - Алексей Пантелеев (он же Лёнька)
Александр Кавалеров - Костя Федотов (он же Мамочка)
Владимир Колесников Слаёнов - Алексей Догадаев Савин (он же Савушка)
Жутко об этом писать, но замечательный фильм режиссера Геннадия Полоки, снятый в далеком 1966 году, сейчас стал очень актуален. На сегодняшний день в нашей стране насчитывается несколько миллионов безнадзорных и безпризорных детей, а это больше, чем после Гражданской войны. Сейчас в каждом, даже маленьком городке, есть детские дома, интернаты и приюты. В моем городке под Великим Новгородом их сразу два. В одном из них я и работаю. Скажу честно, фильм "Республика ШКИД" является одним из моих любимых фильмов. Наверное, здесь сказалась моя профессия. И все, что происходит в картине, мне очень близко и знакомо. Только даты поменять, да убрать кое-какие реалии того времени, больше ничего не изменилось. Дети остались такими же, да и методы воспитания далеко вперед не ушли.
Если в фильме Викниксор за проступок наказывает карцером, то сейчас, конечно они запрещены, но есть ведь ЦВИНПы (центры временной изоляции несовершенно-летних правонарушителей), если в фильме воспитанники называют воспитателей "халдеями", то сейчас "питками". Да и в напряжении постоянно держат так же. Чуть зазевался-держи сюрприз. Но я не жалуюсь, зато не скучно, не возникает ситуации, когда не знаешь, чем бы заняться. Вот и в "Республике ШКИД" педагогическому персоналу всегда есть, чем заняться. Ну еще бы, ведь у них такие колоритные подопечные. Каждый со своим характером. И несмотря на то, что подобных личностей в фильме много, в них запутаться невозможно, у каждого свой, индивидуальный характер. Вот и директор Виктор Сорокин не скучает. Он разрывается между заботой о детях, ухаживает за старенькой матерью и ухаживает за симпатичной преподавательницей немецкого языка Эланлюм.
Конечно, это не имена, а прозвища, данные педагогам их воспитанниками. И в этом плане до сих пор ничего не изменилось. В фильме описываются события, происходившие еще в начале 20-х годов 20 века. Картина была снята по одноименному произведению, которое написали бывшие воспитанники школы имени Достоевского (ШКИД), Григорий Белых (в фильме Черных) и Леонид Пантелеев. Одному из них на момент написания книги не было еще и 20 годов, а второму 18.
По ходу фильма из малолетних преступников формируется настоящий коллектив, общество. Конечно, в этом обществе действуют свои законы, порой непонятные и даже противные взрослым. Но так происходит и по сей день в любом мальчишеском коллективе. И в фильме очень правильно показано, что порой провинившегося подростка взрослому даже и наказывать не приходится, его наказывает коллектив. Порой жестоко, но это всегда действует лучше, чем лекция педагога. В целом фильм позитивный и юморной. Я думаю, что он подойдет для изучения всем родителям. Уж очень много там показано различных ситуаций, которые могут возникнуть в любой семье. konovalov.kardan
.... Закат республики ШКИД
Павел Ольховский
Многие из нас читали в детстве замечательную книгу «Республика ШКИД» за авторством Г. Белых и Л. Пантелеева. Многие также видели и экранизацию от 1966 года. В этой автобиографической повести авторы рассказали о своей жизни в петербуржском детском доме в начале 20х годов двадцатого века. Нужно учесть, что произведение художественное и не претендует на полную достоверность. Авторы, писав детскую книгу, умолчали о не вписывающихся в нее моментах, что-то приукрасили, а что-то и просто выдумали.
Поскольку ШКИДа действительно существовала, мы можем найти и другие материалы о ней, чтобы взглянуть на ее историю с разных позиций. Главным образом здесь интересна книга «Последняя гимназия» П. Ольховского и К. Евстафьева, а также недописанный труд В.Н. Сорока-Росинского «Школа Достоевского».
Ознакомившись с этими материалами, я с некоторым удивлением для себя обнаружил, что книга «Республика ШКИД» умалчивает об очень важном – о том, что со школой случилось. И об этом я бы хотел с вами поговорить.
Предупреждение Все написанное является сугубо моим мнением. Оперируя скудными и противоречивыми источниками, не могу ручаться за достоверность фактов. И, разумеется, я оставляю за собой право ошибаться в выводах и интерпретации событий.
Темная сторона
Есть одна вещь, о которой лично я, когда читал книгу в детстве, не задумывался. Персонажи книги слишком уж… хорошие. Да, они порой воруют, дерутся и бузят, но выглядят этакими обыкновенными сорванцами-шалунами. А ведь это беспризорники, воспитанные улицей, которая, в те революционные годы, была посуровее современной. Причем не простые, а за статусом «дефективные» и «трудновоспитуемые» – такие, которым уже не было места в обычных детских домах. ШКИДа же по своей сути была полутюремной! Давайте проведем параллели: вспомните каких-нибудь современных гопников или отморозков. Уловили мысль? Эти «шалунишки» были ой какие не безобидные.
В такой среде обыденностью было курение, алкоголь, ранние половые связи, воровство и грабеж. Не редкостью были и убийства. Да, справедливости ради нужно заметить, что воспитанников ШКИДы все же отличал один момент: они были талантливыми. Завшколы отбирал себе их в школу лично. Но это не означало, что их привычки и поведение отличались. Если ШКИДа и перевоспитывала учеников, то в любом случае процесс этот был не мгновенный. А уж как легко случаются рецидивы! К примеру, Викниксор в своей книге упоминал, как шкидцы толпой забили камнем собаку, чтобы просто посмотреть, что у нее в голове. Причем не просто какую-то случайную псину, а всеобщую школьную любимицу Милку. Можете живо представить себе, какой именно контингент воспитывался в ШКИДе.
Ну хорошо. Какая разница, кем они были, если в конце концов они перевоспитались и жили долго и счастливо? Так ведь преподносится финал книги? А вот здесь я приведу еще один факт, о котором я раньше не знал. Действия в книге происходят в 1920-1923 году, а сама школа была закрыта всего лишь два года спустя, уже в 1925 году. Это как же так получается? Такая нужная и успешная школа, которая, по словам авторов книги «кого угодно перевоспитает», а тут раз и закрылась? Что, неужели всех перевоспитали?
Эти два момента даже без исследования дополнительных материалов наводят на мысль, что в школе было не все так гладко, как повествует «Республика ШКИД». Но давайте разбираться.
«Последняя гимназия»
Как я уже упоминал, есть еще одна книга, также написанная шкидцами, которая вышла в 1930 году под названием «Последняя гимназия». Авторами ее являются П. Ольховский (Саша Пыльников) и К. Евстафьев (Химик-Механик, в «Республике ШКИД» не упоминается). Книга не сыскала популярности и, если быть честным, она и интересна лишь в формате «побольше узнать о ШКИДе». В ней рассказывается о более позднем периоде жизни школы, начиная с тех времен, когда за бузу вышибли Цыгана, Гужбана и их подельников.
Общий дух книги гораздо тяжелее, чем у «Республики ШКИД». Особой «чернухи» в книге нет, но в ней больше какой-то мрачной простоты и без стеснения упоминаются такие вещи, о которых Белых и Пантелеев умолчали.
Во время прочтения книги меня не оставляло ощущение, что она была написана как ответ. Причем с немалой долей противопоставления и даже с этакой обидой. Порой упоминаются те же самые моменты и слова, что и в «Республике ШКИД», но с совершенно иной окраской. Тот же завшколы, опытный и мудрый наставник, у Белых и Пантелеева, здесь выставлен деспотичным самодуром.
Книгу можно назвать разоблачительной по отношению к ШКИДе и ко всем образовательным учреждениям подобного типа. Авторы считают их дореволюционным пережитком, которому необходимо отмереть и исчезнуть. Именно потому книга и называется «Последняя гимназия».
В последствие авторы признавали, что в чем оклеветали Виктора Николаевича, потому сложно сказать сколько в этой книге правды. По ощущениям она конечно реалистичнее, но, вполне возможно, что в ней слишком уж много преувеличения. Кроме того, есть неслабая вероятность, что авторы вообще пытались выехать на популярной в то время волне негатива к ШКИДе. В любом случае, когда есть подозрения в предвзятости источника, ему сложно доверять полностью. Но мнение есть мнение, и мы его учтем.
Викниксор Говоря о ШКИДе было бы странным забыть о человеке, чьим детищем она собственно говоря и была. Я говорю о заведующим школой – Викторе Николаевиче Сорока-Росинском. Или, как по-советски сократили его имя шкидцы, Викниксоре.
Виктор Николаевич родился в 1882 году в семье офицера в украинском городе Новгород-Северском. Был единственным ребенком в семье. Видя, как он изнывает от скуки и одиночества, родители разрешили ему водиться с солдатами. Рос он среди них, были они для него и за друзей, и за близких. Ходил с ними на маневры, наблюдал за их обучением. Героями для него были Петр Великий и Суворов, и он зачитывался книгами про них. В результате большим жизненным примером для него и служила армейская жизнь.
Получил хорошее образование: учился в прогимназии в Брест-Литовске, затем в Новгородской мужской гимназии и в 1906 году окончил историко-филологический факультет Санкт-Петербургского университета. С детства мечтал о военной службе, но время для этого было уже не подходящее и единственную для себя альтернативу нашел в педагогике.
На момент открытия ШКИДы ему было 38 лет, и он имел хорошую педагогическую практику, в том числе положительный опыт работы с трудными подростками в Путиловском училище.
В педагогическую систему школы заложил, как он сам называл, «суворовскую педагогику», базирующуюся на «науке побеждать» и взятыми из нее принципами «глазомер, быстрота и натиск", «тяжело в учении – легко в походе» и «уважение к личности солдата».
Можно смело утверждать, что Виктор Николаевич был талантливым и старательным педагогом. Много сделал и для своих воспитанников, и для всей зарождавшейся тогда системы советского образования. Однако, в те годы еще никто не знал, как правильно обучать детей так, чтобы из них выросли достойные советские граждане. Тем более из такого сложного материала, как «дефективные». Ошибки в такой ситуации неизбежны, а они могли стоить воспитанникам исковерканными судьбами.
В ШКИДе не было классов в нашем привычном понимании. В ней были «отделения». В школу поступили дети примерно одного возраста, но с очень разными знаниями по предметам. Отставание от «нормальных» сверстников в программе было значительное и его нужно было нагнать, чтобы к моменту выпуска шкидцы могли продолжить обучение. Потому между отделениями воспитанники распределялись не по возрасту, не по знаниям и даже не по способностям, а в первую очередь по стремлению учиться. Программа обучения во всех отделениях была примерно одинаковая, но темп ее выполнения в старших отделениях был существенно выше.
Вспоминая завершающие главы «Республики ШКИД», примерно в 1923 году школу начали покидать воспитанники. А на замену им, конечно, поступали новые. И тут нужно принять во внимание важный момент: если в начале Викниксор отбирал учеников лично, то теперь сюда слали всех подряд. Это уже были не «одаренные дефективные», а самые обычные, потому пополнение шло преимущественно в младшие отделения. В итоге, если изначально существовало четыре отделения с примерно равным соотношением воспитанников. В «Последней гимназии» упоминается перевес в 67 человек у младших, против 18 у старших, который продолжал увеличиваться.
Программа обучения была построена на основе первых сильных учеников, тянущихся к знаниям. А теперь получалось, что если новый воспитанник и хотел учиться, то чрезмерная нагрузка (десять уроков в день) быстро это желание отбивала. А когда он начинал понимать, что учеба контролируется слабо, и на уроках можно ничего не делать, учиться он прекращал вовсе.
То есть школа все больше и больше состояла из оболтусов, учиться не желавших. Закономерно падала и дисциплина.
Трудовое воспитание В те годы основой зарождающейся советской школы было постановлено сделать труд. Но труд не абы какой, не принудительный, не подготовку с ранних лет к определённому ремеслу, а труд творческий, развивающий руки, мышление и инициативность. Идея в общем-то хорошая и благородная, но была тут одна тонкость.
В пример часто приводили успешный опыт Макаренко, воспитанники которого трудились в колониях им. Горького (на сельхоз работах) и им. Дзержинского (на фабрике и в мастерских). Труд там был необходим, поскольку за счет него воспитанники и обеспечивали себя. Либо работаешь, либо голодаешь.
ШКИДа же располагалась в городе в обычном трехэтажном здании, даже без полноценного двора для активных игр. В ней не нужно было работать, чтобы получить кров, еду и одежду; да и условий для физического труда не было. Можно было открыть сапожную или столярную мастерскую, но лишь в небольших масштабах и всех этим занять было нельзя. Зато в школе было множество наглядных пособий для учебы и полноценная библиотека – наследие коммерческого училища, раннее располагавшегося в здании. Так что воспитанников больше занимали чтением, инсценировками и учебой.
Разница в этих двух подходах вырисовывается следующая: если у Макаренко воспитанники трудились на производстве и получали профессиональные навыки и опыт, то шкидцы учились все больше интеллектуальному труду. Получалась этакая недоученная и невостребованная интеллигенция.
После выпуска из ШКИДы у воспитанников не оказывалось каких-либо знаний и умений, с помощью которых они могли бы заработать себе на хлеб. Редким счастливчикам удалось продолжить обучение или устроиться на работу. Основная же масса просто вновь оказалась на улице без каких-либо перспектив. Что им оставалось делать? Единицы смогли устроить свою жизнь без криминала. Вот тебе и перевоспитание!
Самоуправление Читая «Республику ШКИД» может сложиться впечатление, что в школе царит равноправие. Но в ней же был один яркий момент: когда было проведено общешкольное собрание, на котором Виктор Николаевич назвал школу «республикой» и ввел систему самоуправления, оно завершается словами, что ребята расшалились и потому снова вводится изолятор.
Никакого равноправия в школе, конечно, не было. Да и с чего ему быть, если рассуждать с точки зрения педагогического состава ШКИДы? Есть ученики, а есть учителя! В следствие этого в школе так и не была введена «конституция», что фактически означало, что у шкидцев перед педагогами и вовсе никаких прав не было. Даже логика наказаний у каждого педагога была своя, и шкидцы ее порой не понимали. В этом был неслабый конфликт – мало того, что тут подростки в критическом переходном бунтарском возрасте, так и времена-то революционные. Но педагоги сковывать себя по рукам не торопились, рассуждая, что прежде чем что-либо требовать, воспитанники должны сначала сами привести в норму свою дисциплину.
Так что самоуправление внедрялось в школу не ради предоставления шкидцам каких-либо прав. У него были вполне прагматичные педагогические цели, к примеру воспитание ответственности и социализация. Мечтой же Викниксора была такая структура, которая бы занималась школьным строительством. Этакое объединение лучших учеников, которые бы помогали учителям, занимались с отстающими, следили за дисциплиной в школе. Большие надежды в этом он возлагал на Юнком, который долгое время и вправду решал похожие задачи. Проблемой было то, что шкидцы задумывали его как комсомольскую ячейку и стремились к этому. В итоге, когда они почти добились официального статуса, Викниксор наложил свое вето в Губоно. Можно представить, какой удар это был для юнкомовцев! А после, безуспешно попытавшись взять Юнком под свой контроль, Викниксор и вовсе разогнал его, намереваясь сделать собственную «правильную» организацию. Идея, конечно, провалилась.
Роспуск Юнкома был огромнейшей ошибкой, поскольку тот имел реальную власть и авторитет у шкидцев. Он занимал скучающих воспитанников, направлял их энергию в конструктивное русло, положительно влиял на дисциплину и происходящее в школе. Без него школа фактически оказалась без тормозов.
Система наказаний В ШКИДе существовала система разрядов, являющаяся этаким мерилом поведения воспитанников. Кроме того, что это была понятная и стройная система наказания, она еще и разрешала щепетильную проблему распределения материальных благ. Обеспечение школы было в те годы недостаточным, и когда удавалось, к примеру, достать одежду (которая была еще и разного качества), ее нужно было справедливо распределить. До системы разрядов это выливалось в долгие споры и раздумья, но в результате все равно кто-то оказывался обделенным и обиженным. Теперь же становилось все просто и понятно – лучшее лучшим, а остальным как получится.
Давайте рассмотрим всю систему подробно:
Первый разряд – ученики, которые за месяц не получали ни одного замечания. Свободно ходили в отпуск и в любое свободное время на прогулку. В первую очередь посещали театры и кино. Получали лучшую одежду и прочие блага.
Второй разряд – не получившие ни одного замечания за неделю. Также пользовались правом отпуска, однако на прогулку уже ходили только в послеобеденное и вечернее время, а все остальные блага получали после перворазрядников. Проведя месяц без замечаний поднимались в первый разряд.
Третий разряд – получившие за неделю одно или два несерьезных замечания. Им уже запрещалось свободно гулять (только во дворе школы или группой с воспитателем), но можно было ходить в отпуск. Во второй разряд могли перейти, не получив ни одного замечания в течение недели.
Четвертый разряд – это уже штрафники. Те, кто заработал больше трех замечаний за неделю. Эти ребята уже не ходили ни в отпуск, ни вообще на улицу. Могли перейти в третий разряд, не получив за неделю ни одного замечания.
Пятый разряд – особый разряд. В него попадали за серьезные проступки, к примеру, за воровство, умышленную порчу школьного имущества, насилие по отношению к слабым, а также за такие неоднозначные вещи, как наглое поведение по отношению к преподавателям. К таким ребятам мог свободно применяться изолятор. В четвертый разряд они могли попасть только спустя месяц.
Может быть с виду и не скажешь, но система довольно жесткая. Вдумайтесь: после попадания в пятый разряд, чтобы просто получить право выходить на улицу, не ходить в рванье и есть сидя, нужно было месяц и еще одну неделю провести без замечаний. Полный же путь до первого разряда занимал три месяца безупречного поведения. А вот оказаться на дне этой системы можно было за мгновение, просто угодив под горячую руку преподавателя.
Как все закончилось Итак, в школе стремительно падала дисциплина.
Вместо того чтобы дать послабление ученикам, дать им права и попробовать восстановить тот же Юнком, учителя попытались разрешить ситуацию репрессивными методами. Не помогло. Перегнули палку.
Суть в том, что, когда вся школа была перманентно наказана, когда шкидцы перестали вылезать из «пятых» разрядов, это просто перестало их пугать. Они по-своему приспособились к этому. Не пускают гулять? Идут самовольно! Запрещают что-либо? Делают без разрешения! Ограничивают в еде или одежде? Добывают воровством! В такой ситуации уже было трудно что-либо сделать. Единственное доступное действующее наказание – выгнать воспитанника из школы. Но и оно уже не особо пугало шкидцев. Кроме того, школе от этого не было сильно легче, поскольку на смену выгнанному все равно поступал еще один дефективный новичок.
Под конец существования школы воспитанники сменяли друг друга так быстро, что не все уже друг друга знали в лицо. Уроков не было, Викниксор не выходил из своего кабинета. Да и сами шкидцы появлялись в ней только на ночь. Все что можно разворовали, все что можно сломали. ШКИДа просто превратилась в ночлежку, в «малину».
В 1925 году Виктор Николаевич был уволен, а ШКИДа закрыта. По некоторым сведениям, после этого в здании находился обычный детский дом, который в военные годы эвакуировали.
В 1927 году Надежда Крупская, курировавшая в те годы вопросы образования в ЦК ВКП(б), прочитав книгу «Республика ШКИД» написала разгромную статью «Воскресшая бурса» где гневно раскритиковала все происходящее в ШКИДа. А в последствие и Макаренко статьей в газете «Правда» забил последний гвоздь в крышку гроба карьеры Виктор Николаевича. В итоге с 1928 по 1936 год ему вовсе запретили заниматься учебной детальностью.
Заключение Как часто бывает, реальная история значительно отличается от книжной. «Республика ШКИД» подарила мне в детстве множество положительных эмоций и сильно запала в душу. Стоило ли копаться в разных источниках и подвергать сомнению этот светлый образ? Да, конечно! Сейчас я действительно осознаю, что в старом здании на Старо-Петергофском проспекте находилась та самая ШКИДа. Герои книги обрели реальность, и хочется верить, что жизнь их сложилась хорошо. К сожалению, достоверно известно о судьбе немногих, да и не могу сказать, что истории эти счастливые. Даже у Пантелеева и Белых, ставших в последствие такими известными, жизнь была далеко не столь радостной, как они писали в финале своей книги.
